Энциклопедия анекдотов ->
9. Ты — горячая штучка с задней стенки моего ноутбука.
Анна Масс — Расскажи про Иван Палыча: Рассказ
Открывается дверь, и вместо нашей физички Зои Федоровны входит мужчина лет тридцати пяти, высокий, с красноватым, словно умытым на морозе лицом. Белки глаз — в красных прожилках, как будто долгое время шли против ветра. Короткий коричневый пиджак в обтяжку. Под курткой чувствовались такие мышцы, как будто это делал не учитель, а какой-то моряк. Сначала мы подумали, что это механик, бывший боксер.
Мужчина подошел к окну, открыл траншею, вернулся к столу и сказал:
— Меня зовут Иван Павлович. Я буду учить физику у вас.
Голос был хрипловатый, осторожный, с миксером, оценивающий. Он оглядел нас, а мы, тридцать-восемь семиклассников, оглядели его, просунули головы под его стол и уставились. В нашей женской школе, конечно, были учителя-мужчины — старик-ботаник, толстяк Собакевич по литературе, историк Анатолий Данилыч по фамилии Пилин-Короки, но мы их не воспринимали как мужчин. Почему-то они не тревожили наше девичье воображение. А этот предстал перед нами как шокирующее воплощение мужской силы и превосходства. Когда он насмотрелся на нас и перешел на себя, он повернулся спиной к классу, взял кусок мела, написал на доске название предмета и без лишних преклонений начал объяснять. Он объяснил все так четко и ясно, что я сразу все понял. Закончив, он положил мел, вытер руки тряпкой и спросил, есть ли желающие повторить. Я поднял руку. В классе возникло веселое оживление, как это всегда бывало, когда меня вызывали на математику или физику. Все ожидали бесплатного поп-исполнения. И этого не произошло! Я довольно уверенно повторил то, что сказал учитель.
— Как ваша фамилия? — Он спросил.
Я сказал. Он нашел пальцем мое имя в журнале и поставил против него пятерку. В классе раздался глубокий вздох удивления.
— Иван Палыч, вы были впереди? — спросила Наташа Пиатина.
Война закончилась через пять лет. Наш историк давно заменил ордена и медали на орденские колодки, а у Ивана Павловича на пиджаке не было ни одного наградного знака. Это было, пожалуй, единственное, что несколько ослабляло ошеломляющее впечатление от его мужественной внешности.
— «Так и было», — сказал учитель.
— ‘В пехоте, или где? -‘ Кто-то прокричал из-за его стола.
— ‘Или где, — загадочно ответил Иван Павлович.
Прозвенел звонок, учитель дал задание, положил журнал под мышку и вышел.
У двери мы выбежали в коридор и короткими перебежками двинулись за ним. На втором этаже, где находилась учительница, я столкнулась со своей двоюродной сестрой Маринкой, квадриплегиком.
— Кто это? — спросила она, глядя вслед учителю.
— Наш новый физик! Я похвастался. — Иван Палыч!
— «Что!» — сказала Маринка. «Он знает, как кто?» Как крупная провинция!
Майор Провин и капитан Петр Сергеевич — два бесстрашных героя советской разведки, вероятно, плод воображения Маринкиной учительницы Александры Александровны. Когда до конца урока оставалось время, она рассказывала историю их подвигов в качестве награды за хорошее поведение, и благодаря этому простому изобретению в классе установилась образцовая дисциплина.
«Кстати, тоже бывший офицер разведки», — соврал я, не нахмурившись.
Хотя почему вы лгали? Возможно, правда!
В тот вечер, во дворе, Маринка прилепилась ко мне, как комар:
— Иван Палыч рассказывал вам, как он был офицером разведки?
-Ну, хотя бы что-то?
Я не о ней: я хотел узнать у Вали, звонила ли она Сереже Скворцову в день рождения. Я не осмелился спросить напрямую, так что обошел вокруг да около.
— А из девушек кто?
— Ты, Ленка, Надя Новикова, Наташа …
Я молчал, ловил и бросал мяч.
— Я точно еще не решил.
-От нашего двора или от кого-то другого? — И я азартно сыграл, отбив мяч об асфальт, потому что теперь, как подсказывала логика, Валя должна была ответить на мой почти заданный вопрос.
А потом Маринка все испортила.
«А откуда тогда ты знаешь, что он разведчик?»
— КТО? — Валия заинтересовалась, и тонкая паутина моих хитросплетений тут же рассыпалась.
— Глупый! Убирайся!» Я развернул Маринку и двинул ее коленом. Она закричала и пошла домой.
На следующий день я пожалел о своем поступке. Маринка поздно вернулась из школы, глаза у нее были красные, опухшие, постоянно текли слезы. К вечеру температура повысилась. Маринку в машине скорой помощи доставили в глазную больницу.
Там все было объяснено. Маринка и его друг Галку решили пойти по стопам главного губернского и капитана Петра Сергеевича: они присмотрели на улице возле школы какого-то подозрительного гражданина и стали его выслеживать. Подозрительные вошли во двор, где шла электросварка, и скрылись в подъезде, а Маринка и Галка остановились за сварщиком и долго смотрели на ослепительные искры, пока сварщик не заметил их и не удрал.
Глаза у Галки тоже были красные и слезились, но бабушка сделала ей компресс из холодного чая, это помогло. А Маринка всю дорогу домой терла глаза и занесла инфекцию. Врач сказал, что ситуация серьезная.
Я пришла в больницу прямо из школы. Мне дали белый халат, и я поднялась на второй этаж. Маринкина мама стояла в коридоре и разговаривала с врачом.
«Мы избавили ее от боли, — сказал врач, — теперь ей нужно только одно — хорошее, спокойное настроение». Больше положительных эмоций.
«Но она не ослепнет?» — спросила тетя Лена рыдающим голосом. «Только не обманывайте меня, доктор!»
— Я думаю, это будет стоить. Но в таком состоянии к ней сейчас лучше не ходить. Ты не поможешь ей, а только навредишь.
Он посмотрел на меня:
— И вы идете, подбадриваете ее, отвлекаясь от грустных мыслей. Можете ли вы?
Я постараюсь», — пообещал я.
Но когда я вошла в палату и увидела Маринку, тихую, бледную, с завязанными глазами, я чуть не разрыдалась.
— Мама! Она позвонила и потянулась к двери.
«Это я», — виновато сказала я. — Тетя Лена и доктор заговорили.
— «НО!» — сказала Маринка. — «Этот стул должен где-то стоять. И я ничего не вижу.
В палате, помимо Маринки, находились еще две девочки ее возраста, тоже с завязанными глазами.
Прости, что пнул тебя, — сказал я. — «Я чем-то натерлась.
— Ничего, — сказала Маринка. — Он тоже меня нашел. Я недавно ударил DAW портфелем по голове, потому что она сказала, что большой хик и капитан Петр Сергеевич — шпионы, только наши. Действительно дурак?
— Конечно! В сравнении — шпион и наш разведчик!
— И доктор не сказал, что я ослеп? — спросила она после паузы.
— Наоборот, он сказал, что все будет стоить дорого.
— Да? И я постоянно думаю об этом.
— Хочешь, я расскажу тебе анекдот про сумасшедших?
— Не нужно. А Иван Палыч уже рассказал, как он разведчик?
— Да, это он! Как он учился, чтобы стать разведчиком.
— в специальной школе. Перед войной он начал готовиться к сочинениям в Берлине. Его заставили изучить расположение улиц в Берлине, чтобы он мог с завязанными глазами доехать хоть до моста Ватерлоо, хоть до Эйфелевой башни. А еще у них была спецоперация, и у него была такая чувствительная кожа на кончиках пальцев, что он мог нащупать самую потайную щель или поцарапать идеально гладкую, найти самую потайную дверь и открыть ее специальной запиской…
Трофейный фильм «Парижский медведь» оказался очень полезным. Признаться, я его не смотрел, но о его содержании узнал от медведя Рапопорта, который тоже не смотрел его, но ему рассказал старший брат Кирка. Возможно, такой «испорченный телефон» несколько исказил истинное содержание, но какая разница? Главное — это интересно.
…И вот, используя чувствительные вертушки и мастер-ключи, Иван Палыч проник в главный берлинский штаб и открыл сейф, набитый самыми важными документами… Затем няня тряхнула столик на колесиках — наступило время обеда, и посторонним было приказано покинуть отделение.
— Придешь завтра? — спросила Маринка.
На следующий день Маринкин папа дежурил у кровати.
Она ждет тебя утром», — сказал он. — Постучи, я пойду покурю.
— Хорошо? — спросила Маринка. — Был ли там физик?
— Так и было! Он сказал пол-урока! Он замаскировался под немецкого офицера и выдал секреты командования, а затем, представляясь обычным немецким колхозником, ушел в лес, где находился радиопередатчик. Но однажды …
Три головы с завязанными глазами наклонились вперед. спросила девушка с дальней кровати:
«Не мог бы ты быть немного горьким?».
… Ивана Палыча разыскали. На него сразу навалились шесть человек. Он мог бы дать отпор, поскольку в разведшколе его обучили приемам японской борьбы, но снайпер выстрелил в него из дерева и тяжело ранил. Враги решили, что он мертв, и ушли. Он нашел в себе силы доползти до передатчика и передать информацию. И потерял сознание.
«Тайну профессора Бураго» писателя Николая Шпанова, из которой я извлек и щедро одарил Ивана Павловича этими подвигами, я прочитал летом в пионерском лагере. Книга вышла в отдельных тонких версиях, мне досталась только вторая, поэтому я не знал ни начала, ни конца, и пришлось много думать, а в чем же разница? Главное — это интересно.
… Его нашла немецкая девочка Клара. Она посадила его в повозку и отвезла к своей бабушке в деревню. Они спрятали его в сене. Клара страстно влюбилась в него.
— И он был увлечен ею? — Три голоса хором спросили.
«Он тоже, но у него было задание». Как только он смог ходить, он пошел искать партизан.
Папа Маринкин стоял в дверях и слушал. Вошла медсестра с термометрами, села у изножья Маринкиной кровати и тоже начала слушать.
…В поисках партизан Иван Палыч совершал такие же подвиги, по сравнению с которыми все подвиги главного провинциала и капитана Петра Сергеевича, вместе взятые, должны были показаться жалким балаганом. После того как его схватили, он долго мучил себя, а потом замуровал себя в пещере на берегу моря. Чувствительными верхушками он нащупал в стене камень, который закрывал выход. Он оттолкнул камень, бросился со скалы в море и поплыл. Его подобрала наша лодка «Морской охотник». Он бороздил морские просторы в поисках неуловимой немецкой подводной лодки. Иван Палыч знал, где находится эта лодка. Он увидел ее, когда был заключен в пещере (он мог видеть сквозь стены). Потеряв сознание, он сказал: «Когда свет догорит, он в бухте» (это был рассказ Николая Чуковского «Морской охотник» из последних номеров журнала «Пионер»). Моряки немедленно вышли в бухту, и судьба судна была решена.
Затем медсестра виновато провалилась, объяснив, что ей нужно проводить процедуры.
— Придешь завтра? — спросили три голоса.
… Пять дней я лежала в больнице у Маринки. Использовались отрывки из Жюля Верна, главного рида, Луи Буссенара, но мои слушатели беззаветно верили во все эти приключения, и мне стало казаться, что это правда.
На шестой день Маринку выписали. Ее глаза все еще были красными, но врач сказал, что это пройдет. И доктор спросил меня:
— Какие истории вы рассказываете, после которых мои пациенты так хорошо выздоравливают?
— О нашем физике», — неловко пробормотал я.
— Замечательный человек! — сказал доктор. — Во второй палате лежит мальчик после операции. Ты иди к нему, расскажи что-нибудь про своего физика!
Я решил, что доктор шутит, и не пошел к мальчику.
А может, вы не шутите?
Потому что за это время я получила 4 по физике за контрольную и еще 5 за устную. Это не служит доказательством сверхъестественных способностей Ивана Павловича? А кто на самом деле участвовал в войне — мы так и не признали. И в чем разница.